Кардинал Роберто Беллармино, глава Святой палаты
инквизиции, по завершении первого суда предупредил
Галилея, чтобы тот не
смел «придерживаться или защищать» учения Коперника. Трещина в
отношениях между Галилеем и церковью обнаружилась в 1616 году, когда
инквизиция занесла в список запрещенных книг труд
Коперника, а письмо Галилея к Кастелло признала «потенциально еретическим». Но в 1623 году, когда
был опубликован «Пробирщик», кардинал Маффео Барберини, друг и поклонник
Галилея, стал римским папой Урбаном VIII. Казалось бы, у ученого появился могущественный защитник! И Галилей в новой книге бросился
развивать свои, вытекающие из учения Коперника,
мысли, касающиеся проблемы движения Земли и Солнца. Из письма Беллармино
1616 года не следовало, что Галилео не имеет права говорить об учении
Коперника: ученому предлагалось лишь представить убедительные
аргументы и не ввязываться в споры на эту тему.
«Диалог о двух главнейших
системах мира — птолемеевой и коперниковой» был опубликован в марте 1632
года во Флоренции и удивил не только церковников, но и светских читателей.
Он лишь внешне выглядел безобидным. На самом деле эта книга наносила
сильнейший удар по традиционным представлениям о Земле и Вселенной. В ней
Галилей аргументированно и страстно отстаивал свои — коперниковские —
взгляды и высмеивал все остальные теории мироздания. В августе того же года
инквизиция распорядилась прекратить печатание «Диалога», а самого Галилея
вызвала на судебное разбирательство в Рим. 68-летний ученый попросил
разрешения остаться дома ввиду болезни, но получил отказ. В январе 1633 года
Галилей приехал в Рим, а в апреле предстал перед Святой палатой.
Вопреки распространенному мнению, суд разбирал не вопрос о том, был ли прав
Галилей или нет, утверждая, что Земля вертится. Его обвинили в нарушении
официального запрета, наложенного на него церковью еще в 1616 году: не учить
и даже просто не упоминать о теории Коперника. Галилей объяснил, что не
видел этого документа, уточнявшего и ужесточавшего письменные распоряжения
кардинала Беллармино. К тому же этот документ не был подписан и вполне мог
оказаться фальшивкой, сработанной врагами Галилея. Но ему пришлось
официально, стоя на коленях перед судьями, признать свою вину и отречься от
своих «еретических» убеждений. Что заставило церковь и, в частности, Урбана
VIII обрушиться на Галилея? Официально были названы три «вины» ученого.
Во-первых, в своей книге «Диалог о двух главнейших системах мира» он говорил
о теории Коперника не как о гипотезе, но как о доказанной истине. Во-
вторых, Галилей подкреплял его учение своей теорией природы приливов и
отливов и доказывал, что этот феномен находится в соответствии с
гелиоцентрической системой. В-третьих, — и это главное! — он нарушил вердикт
1616 года, запрещавший ему «придерживаться, защищать (или учить)» теорию
Коперника.
Неофициально Галилей впал в немилость за свой длинный и острый язык. К
прежним толпам недругов «Диалог» прибавил немало новых. Прежде всего, этой
книгой Галилей умудрился нанести смертельную обиду своему бывшему другу и
покровителю, а ныне римскому папе Урбану VIII. Книга написана в форме
диалогов между умным астрономом-коперниканцем Сальвиати и двумя мирянами
Сагредо и Симплицио, надменными дураками, продолжающими слепо верить в
принципы Аристотеля. В образе Симплицио читатель легко узнал Урбана VIII. Этот
персонаж приводил в книге аргумент, выдвинутый некогда самим папой: Богу
было угодно, чтобы мы видели так, поэтому мы так и видим; оттого и Земля
кажется движущейся, хотя на самом деле она неподвижна.
На суде Галилей решительно отрицал намерение нанести оскорбление папе,
однако у инквизиторов и без этого было более чем достаточно материала, чтобы
осудить ученого. Он не мог не признать, что «Диалог» поддерживает и защищает
учение Коперника. А если так, то судьба его была предопределена: 22 июля
1633 года Галилей признавался виновным в ереси и приговаривался к
пожизненному тюремному заключению. Через пять месяцев после объявления
приговора Галилею разрешили переехать на свою виллу в Арчетри близ Флоренции
при условии, что ученый не будет никуда выезжать. Отречение Галилея вряд ли
было искренним: иначе ему угрожала казнь. Но заткнуть рот ученому оказалось
легче, чем победить идею.
